Плинт — это граница между землёй и искусством.

Он не просто держит скульптуру, он задаёт ей смысл.

Высота, материал, соотношение — всё это влияет на то, как зритель прочитает форму.

Я отношусь к выбору плинта как к продолжению композиции.

Он может быть каменным, металлическим, бетонным, деревянным.

Иногда он сам становится частью скульптуры, иногда — едва заметной опорой, почти дыханием.

Плинт диктует дистанцию, направление взгляда, угол восприятия.

Когда я ставлю скульптуру на плинт, происходит момент соединения.

Она, наконец, находит своё место.

В этот миг я всегда чувствую лёгкую тишину — как будто работа выдохнула.

Теперь она живёт отдельно, вступает в диалог с пространством, светом, погодой, временем.

Плинт завершает процесс, но не закрывает историю.

Он просто обозначает границу: до — труд, после — жизнь.

Теперь скульптура принадлежит миру, зрителю, будущему.

Я лишь наблюдаю, как она меняется с каждым днём, под каждым углом.

Плинт — это точка покоя, на которой искусство встречается с землёй.